Сбить лося, взять кубок страны и забить в Лиге Европы. Как Роман Сорокин играл в Беларуси, Хавбек «УСЗ Газпром» Роман Сорокин играл в чемпионате Беларуси, когда тот еще не был мейнстримом., Спортинг. Футбольные турниры. Официальный сайт

Хавбек «УСЗ Газпром» Роман Сорокин играл в чемпионате Беларуси, когда тот еще не был мейнстримом.

Легенда «жизненных интервью» возвращается в журналистику на время карантина. Кирилл Сухоруков пообщался с Романом Сорокиным в рамках фирменного жанра и подтвердил свой уровень. Ниже вас ждут множество историй и остроумных фактов из карьеры профессионального футболиста.

 

Почему известный агент — это не гарантия карьеры

— Ты ведь попал в большой футбол из школы «Кировец»? Это случалось не так уж часто.

— Я играл за «Кировец», но по негласной договоренности тренеров команд ездил на всероссийские турниры вместе с «Зенитом». Всегда брали меня и Вадима Кошурникова. Недавно как раз играл против его «Победы» в «Спортинг-лиге».

— Это и помогло тебе попасть в систему «Зенита»?

— Да, меня, Кошурникова и Ярослава Канавченко отправили на просмотр в «Зенит-2». Контракт я подписал с дублем, который тренировал Вячеслав Михайлович Мельников, но за дубль так и не сыграл. Параллельно создался фарм-клуб — «Зенит-2», где все игроки были клиентами агента Павла Андреева. Туда же перешел и Вячеслав Михайлович.

— Соглашение с таким известным агентом помогало?

— Он подписал порядка 30 человек. Если кто-то себя проявлял и зарекомендовал, как это сделали Кирилл Макаров или Макс Аврамов, то он помогал им дальше — отправлял в другие команды. Кирилл и Максим, например, уехали во владивостокский «Луч».

— Сколько ты пробыл в «Зените-2»?

— Где-то полтора года, после чего немного поругался с Мельниковым.

— Зная тебя, сложно представить тебя ругающимся с тренером.

— Расскажу, что к этому привело. Когда я находился в дубле, все было настолько интересно! Тренировочный процесс был поставлен отлично, со мной тренировались Быстров, Денисов и другие молодые, которых уже потом Петржела активно привлекал к основе. Когда же Вячеслав Михайлович возглавил «Зенит-2», руководство, видимо, стало требовать с него результат. А вторая лига — это далеко не турнир дублеров. Сама игра команды поменялась и тренировки стали совсем иного плана.

— В чем это проявлялось?

— Во второй лиге все команды тогда играли в примитивный футбол, на результат. Там играют мужики, бьются за премиальные, им не до красоты футбольной. Я играл на позиции центрального полузащитника, и получалось так, что все время находился «под радугой». Мяч летал над моей головой — от защитников нашей команды, и наоборот. В те редкие моменты, когда мяч попадал ко мне в ноги, я старался с ним не расставаться, побольше повозиться. И как-то раз Мельников мне за это высказал во время тренировки. Ну, я и ответил что-то типа: «Вы учите людей играть как в деревне. Видишь мяч — хренач». Он это услышал и, видимо, затаил обиду.

— Как ты это понял?  

— В футбольной среде говорят, если тренер тебе «пихает» или, наоборот, хвалит — это нормально. А когда не замечает — жди беды. Он со мной вообще не общался и не реагировал. Полный игнор с его стороны. Закончилось тем, что летом, в разгар чемпионата, я разорвал трудовые отношения с «Зенитом». Потом был полугодовой простой, когда я играл за «Коломяги» на город и чуть не ушел в мини-футбол.

У Вячеслава Михайловича, кстати, была одна странная традиция, с которой я столкнулся еще на сборах. Каждое утро он выбирал двух игроков. В течение дня они должны были изучить материалы газеты «Спорт-Экспресс» и на вечернем собрании пересказать перед всей командой понравившиеся материалы. Причем необязательно про футбол. Я на такое «дежурство» не попадал, но парни были, мягко сказать, не в восторге.

 

Почему Беларусь — это царство юмора

— Где-то еще сталкивался с тренерскими странностями?

— Не знаю, например, в Белоруссии я работал с хорошими тренерами. Может, не в плане какой-то тактики, но в плане психологии, человеческого отношения к игрокам, да и в принципе к людям. А что касается управленцев, то попадались интересные персонажи. В «Витебске», например, заправлял бывший боксер. У него была коронная фраза: «Ребята, запомните, футбол — это тот же бокс. Напал, отошел, закрылся!»

— Про него Сергей Глазюков рассказывал в давнем интервью.

— А в «Нафтане» был человек с должностью председатель. Такая табличка висела у него в кабинете. Когда в стране грянул кризис, защитник Михаил Горбачев от лица команды отправился на переговоры по пересмотру контрактов. В ответ председатель с узнаваемым для всех белорусов акцентом сказал: «Миша, бюджет «трэщит» по швам!» Однажды и я пришел к нему с каким-то вопросом, а он отвел меня в сторону и спрашивает: «Рома, отгадай загадку. Что может быть меньше пениса комара?» Я в недоумении. А он мне: «Эх, Рома. Меньше пениса комара может быть только струя из его пениса!»

— Как ты вообще попал в Беларусь?

— В «Витебск» я приехал к агенту, который был товарищем спортивного директора «Сатурна». Они договорились о моей аренде. Поезд до Новополоцка не ходил, и из Витебска меня на машине повез главный тренер команды, небезызвестный в белорусском футболе Игорь Николаевич Ковалевич.

— Как прошло знакомство с тренером?

— Ковалевич считается самым жестким защитником в истории белорусского футбола. Что-то типа российских Ковтуна и Горлуковича. Сели мы в его BMW и поехали. Ехать километров 100, дороги в Белоруссии хорошие, так что тренер старался и гнал 180-200 км/час. Параллельно он общался со мной и с кем-то переписывался по телефону. Смеркалось, я немного попереживал, но потом смирился. Едет, вроде, уверенно, машина надежная.

А там же леса, природа красивейшая. И тут я краем глаза вижу, как из оврага вылетает лось! Я на пассажирском сиденье пытаюсь имитировать торможение, хотя понятно, что никаких педалей там нет. Кричу тренеру, он кое-как оттормаживается, но правой стороной все-таки сбивает лося. Тормозной путь был метров 100! Выходим из машины, он смотрит на BMW, смотрит на лося, которому оторвало голову. А потом садится в машину со словами: «Ну, не человек же». И мы поехали дальше. Я подумал: ничего себе, куда я попал. (смеется)

— Да уж.

— Самой смешной была реакция того самого председателя, который шутил про пенис комара. Он на полном серьезе возмущался: «Вы что, тушу лося не забрали что ли?!»

— Ты столько лет провел в белорусском футболе. Давай выясним, как хорошо ты его изучил?

— Давай.

— С 2009 по 2013 годы в чемпионате участвовала команда СКВИЧ. Откуда такое название?

— Может аббревиатура какая-то? Эта команда точно не в вышке играла.

— Есть шутка, что это расшифровывается как «Спортивный клуб Василия Ивановича Чапаева». На самом деле название придумали учредители, когда их на загородной трассе обогнал «Москвич» без первых букв на эмблеме.

— Забавный факт. Давай дальше.

— Как называют дерби между БАТЭ и минским «Динамо»?

— Не знаю. Допустим, «желто-синие» против «бело-голубых».

— Нет, дерби называется «бульбассико»! Еще вопрос: «сахарное дерби» — это про чемпионат Беларуси?

— Да, конечно. «Слуцк» и «Городея» — две команды, которых поддерживают компании по производству сахара. Для них не так важно, какое место занять в чемпионате. Главное, быть выше своего «сахарного» оппонента.

— Все верно. Сейчас смотришь чемпионат Беларуси по «Матч ТВ»?

— Я посмотрел только одну игру «Витебск» — «Смолевичи». Мне кажется, что пока идет весенний футбол. Много борьбы. Я бы еще обратил внимание на качество трансляций. Если бы чемпионат России показывали с одной-двух камер, то его тоже было бы тошно смотреть. В мое время чемпионат позиционировался по силе как ФНЛ. Сейчас, наверное, все же ближе к ПФЛ. БАТЭ так вообще тогда был суперклубом. Я помню, как они нас у себя дома разложили без шансов. Мне казалось, что они показывали какой-то космический футбол. Не зря же потом БАТЭ играл в Лиге чемпионов, в одной группе с «Зенитом».

 

Почему тройной перелом ноги лучше, чем травма ахилла

— Вернемся чуть назад. Почему тебе не удалось заиграть в раменском «Сатурне»?

— После ухода из «Зенита» я обратился к Павлу Андрееву. Понятно, что я был ему не особо интересен. К тому же я уже был не в структуре «Зенита». Он сказал, чтобы я обратился к Борису Раппопорту, который тогда стал спортивным директором раменского «Сатурна». Я удачно прошел просмотр и был заявлен за фарм-клуб из Егорьевска, с которым мы выполнили задачу и сохранили профессиональный статус команды.

— Ты играл во второй команде, но часто привлекался к тренировкам основы. Гаджиев, Вайсс, Ребер, Гордеев — кто из этих специалистов тебе запомнился и чем?

— Для меня выше всех стоит Владимир Вайсс. Человек с европейским менталитетом. Интересные тренировки и, что немаловажно, очень любит работать с молодежью. Играя за фарм-клуб, я постоянно привлекался к сборам с основой. В самом начале мне даже удалось отличиться в одной из товарищеских игр. И тут несчастье: на 85-й минуте травмирую ахилл. Неприятная травма. Говорят, что лучше тройной перелом ноги, чем разрыв ахилла. Восстановление после этой травмы долгое и муторное.

Операцию сделали в московском центре имени Орджоникидзе. Не знаю, почему так вышло — может, решили на мне поэкспериментировать, — но мне сшивали ахилл рыболовным крючком и лавсановыми нитями, которые не приживаются организмом. В итоге эти нити собирали на себе дополнительный кальций, и нарастало что-то типа искусственной кости. Когда я уже вроде как восстановился, после каждой тренировки снимал бутсы и наблюдал кровь, засохшую на гетре. Шло постоянное трение, приходилось все время ложиться на реабилитацию.  Когда я уже играл в Беларуси, меня отправили на лечение в Германию. Там врачи недоумевали: у них уже лет 15 как отказались от такой методики. Собрали мне в баночку эти нити и сказали, чтобы я отвез их тому врачу, который меня оперировал.

— За Гаджиевым всегда следовала группа игроков, которых он брал из команды в команду.  Так называемый «чемоданчик Гаджиева».

— Это были очень высококачественные футболисты. Тот же Бенни Ангбва, который постоянно ездил с Гаджиевым по командам. Он настоящий профессионал. Раньше всех приходил на тренировку, позже всех уходил, работал дополнительно в тренажерном зале. Какие-то околофутбольные дела, связанные с их приходом, может, и были, я не в курсе. Но то, что ребята были очень профессиональными — это факт.

— Встречал ли ты необычное судейство?

— Могу рассказать не про судейство, а про случай из фарм-клуба «Сатурна». Мы боролись за выживание и играли с командой, которая тогда была в десятке. Играем, имеем кучу моментов, но никак не забить. Я про себя думаю, что команда что-то не сильно похожа на середнячка, слабовато играет. Пробегаю мимо защитника, а он мне: «Да не волнуйтесь, все нормально, выиграете сегодня». Видимо, все было решено на уровне руководства.

— Кстати, что скажешь о тренере Ребере? Надежд на него возлагалось много, но уехал из «Сатурна» он очень быстро.

— Для меня он «тренер-метросексуал», очень любил себя. Он пришел вместо Гаджиева и устраивал изнурительные тренировки с постоянными кроссами. Я жил на базе и наблюдал, как основа тренируется по его методам. Думал, что он хочет сделать из команды скаковых лошадей. Потом уже в межсезонье меня привлекли на сборы с основой в Турции.

— Ты как-то поменял мнение о Ребере?

— Ну как сказать. Потренировался неделю, он вроде как был мной доволен. И вдруг ставит меня на контрольную игру… правым защитником! Хотя моя позиция на поле — левый нападающий. Подходит ко мне и говорит: «Я вижу твою технику, ты маленький Рональдиньо, но тебе надо прибавлять в отборе». В общем, я как-то смирился с этим, тем более вокруг меня играли такие звезды, как Каряка, Лоськов. Настолько простые люди, кстати, и в общении, и на поле.

Так вот, в матче, где я играл правого защитника, моя задача была очень проста: получить мяч от центрального защитника и отдать Лоськову в центр. Тренеру понравилось — сыграл без ошибок. Иду грустный в отель, а Андрей Ботвиньев пытается меня подбодрить: «Да что ты переживаешь? Получил мяч на месте защитника, развернулся и дал по своим! И вот ты снова левый нападающий». (смеется)

— Так методы «физрука» Ребера ты почувствовал?

— Я готовился к жестким тренировкам с кроссами, плаванием и тому подобным. А оказалось, что это были, наверное, самые простые сборы в моей карьере. Кроссы мы бегали два раза за сборы, а впереди бежал сам Ребер. Ну, ты сам понимаешь, какой темп был у этой пробежки.

— Так почему же не удалось закрепиться в «Сатурне»?

— На сборы меня брали как одного из самых перспективных игроков фарм-клуба, но по сути это делалось для того, чтобы показать руководству, что есть доверие молодежи. Думаю, что я мог бы играть в основе и выходить на замену. Но Ребер видел мои проблемы с ахиллом. После неудачной операции у меня на одной ноге не растет икроножная мышца, и он не понимал, как с такой ногой я могу быстро бегать.

Кстати, у нас в команде был доктор, мы его называли Пилюлькиным. Он мне на больную ногу ставил пиявки. Однажды я столкнулся на тренировке с Алексеем Ивановым, и эту гематому тоже рассасывали с помощью пиявки. Не самые приятные ощущения. Лежишь, а у тебя над глазом растет пиявка и машет хвостиком, как дворником.

— В Беларусь ты уезжал уже при Гордееве, который сменил Ребера.

— Да, хороший тренер, у него были интересные и разнообразные тренировки. Но он сразу вызвал всех молодых на разговор и сообщил, что из-за тяжелого положения команды будет делать ставку на старую гвардию и проверенных бойцов. Поэтому предложил ребятам отправиться в аренду. Так я оказался в Белоруссии.

 

Почему играть в Белграде и страшно, и приятно

— В Беларуси ты завоевал свой самый главный трофей?

— Да, мы взяли Кубок страны с «Нафтаном». В финале обыграли «Минск» Вадима Скрипченко, который потом тренировал «Урал». Мы в том матче неплохо сыграли. В основное время счет был 2:2, затем выиграли по пенальти. Отдал голевую передачу на Федора Черных, который сейчас играет в РПЛ. После победы в Кубке Беларуси меня звали в азербайджанский «Интер», но тренер сказал, что я нужен «Нафтану» для выступления в Лиге Европы. Еще был интерес от минского «Динамо» и БАТЭ, но дальше разговоров дело не пошло.

— Агент в Белоруссии у тебя был?

— Да, был. Такой же, как Павел Андреев. У него на контракте были все футболисты «Витебска». Забавный человек. Когда я в межсезонье приехал в Питер, он мне звонил и обещал устроить в одну из польских команд. Для меня это, безусловно, был бы шаг вперед. Я сижу воодушевленный, жду звонка. Наконец агент звонит и говорит: «Да-да, Рома, готовься, скоро все будет. Но я тебе звоню по другому поводу. У меня у друга-милиционера скоро день рождения. Я во всей Белоруссии не могу найти, есть только в Питере. Можешь мне купить десять светящихся жезлов?» (смеется)

Но я очень благодарен агенту за то, что помог с операцией на ахилл, которую мне сделали в Германии. Операция обошлась в 12 тысяч евро. Половину оплатил «Нафтан», половину я.

— Последним твоим клубом была «Белшина»?

— Да, тот тренер Сиднев, который звал в минское «Динамо», все-таки смог пригласить меня в «Белшину». «Белшина» — это могила для футболистов. Я там устал морально. Коллектив был хороший, но место так себе. В Бобруйске заняться совершенно нечем. Вокруг две фабрики: с одной стороны производят знаменитые шины, с другой — какие-то кожаные изделия. В зависимости от направления ветра воняет либо жженой кожей, либо шинами. Давило и то, что были проблемы с деньгами. Потом вся команда судилась с клубом.

— В какой команде у тебя были самые большие заработки?

— В Раменском у меня были не очень большие доходы. В Белоруссии зарплата была три-четыре тысячи долларов плюс премиальные. Хотя давали хорошие подъемные — 30 тысяч долларов. Но они давались тремя частями. Я не успел получить даже первые 10 тысяч по нормальному курсу. Грянул кризис — и мои подъемные из-за курса уменьшились в три раза.

— За победу в Кубке Беларуси как-то премировали?

— Мы ничего не получили. Хотя за участие в Лиге Европы клубу достались от УЕФА какие-то деньги. Часть была потрачена на перелет и проживание, а остальные деньги где-то растворились. Правда, нашелся белорусский меценат, который подарил всем игрокам по айпаду.

— Противостояние с «Црвеной Звездой» в Лиге Европы запомнилось на всю жизнь?

— Конечно. И картинка, и атмосфера были совершенно другими. Нас предупредили, чтобы в Белграде мы не выходили на улицу. Можно было реально огрести от болельщиков. Начало игры в 21:45, как в Европе. Ты целый день сидишь в отеле, маешься, ждешь матча. Волнительно было. Когда ехали на игру, за два часа до матча на газонах вокруг стадиона уже сидели две-три тысячи болельщиков.

— А потом ты заставил примолкнуть стадион, когда мастерски забил первый гол и помог команде переломить ход матча.

— Да тут дело даже не в этом голе, а в том, что болельщики в Белграде понимают футбол. Мне это понравилось. По большому счету, мы переиграли соперника, они чудом спаслись от поражения в концовке. Когда мы уходили в подтрибунку после игры, нам аплодировали, а своих игроков освистывали.

Гол Романа Сорокина смотреть с отметки 2:19

— Были шансы выбить «Црвену Звезду», ведь при счете 3:2 вам нужен был один гол?

— Я вообще очень плохо помню концовку. Меня заменили из-за травмы. В середине второго тайма набрался смелости, решил прокинуть мяч мимо игрока и убежать в контратаку. Но получил от сербского защитника кулаком в солнечное сплетение. Потерял сознание, а очнулся от того, что наш игрок бьет меня по щекам. Меня заменили, и я сидел на скамейке в полной прострации, отошел только на следующий день. Шансов у нас было больше в первом матче, где мы сыграли 3:3. Тогда, при счете 2:3, не был засчитан наш чистый гол, а в ответном матче мы пропустили контратаку.

Примечательно, что на наши игры в Новополоцке и так собиралось по «три червя», а тут выходим — и целый фан-сектор сидит, около двух тысяч человек. Потом оказалось, что это болельщики «Спартака» приехали поддержать собратьев-сербов в игре с нами. Так что, по сути, мы оба матча играли на выезде.

— Когда ты понял, что пора заканчивать?

— После Бобруйска я прошел просмотр в петербургском «Динамо», которое выступало в ФНЛ. На просмотре нас было 25 человек, к концу осталось двое-трое, которых брали в основу. Но снова сказался тот факт, что для меня очень важен тренировочный процесс, а при тренере Гусеве он был неинтересным. Было очень похоже на занятия Виктора Егорова в «Золотом»: каждую тренировку одно и то же — три упражнения на все два года. Первый месяц еще нормально, потом ходишь как на каторгу.

Так было и в «Динамо». Потренировавшись немного, я понял, что не хочу тут играть. Потом съездил в Финляндию, на просмотр в команду Сами Хююпя, «МЮПА». Но меня не устроили финансовые условия. После этого решил, что пора заканчивать, тем более что травмы давали о себе знать.

 

Почему высшее образование помогает и в личной жизни

— У тебя высшее образование, несвязанное со спортом. Для футболиста нечастое явление. Как ты успел?

— Я закончил колледж с золотой медалью, и мои выпускные экзамены зачлись как вступительные экзамены в Кораблестроительный университет. Я понимал, что свою жизнь связываю с футболом. Тогда я уже был почти в «Зените», но какое-то время мог посещать занятия. Когда подписал профессиональный контракт, пошел к ректору, и мне сделали свободный план посещения занятий. По возможности, конечно, посещал университет, но в основном моей задачей было просто сдавать сессию. Тем преподавателям, которые видели меня впервые, приходилось показывать бумагу о свободном посещении. Первые два курса все сдавал на «отлично». А когда уехал в Егорьевск, стало тяжело успевать, поэтому в зачетке появилась пара «троек».

— Какой предмет дался непросто?

— Философию я сдавал интересно. Ответил на все вопросы, дал определения. А преподаватель все равно поставил «тройку». На мой логичный вопрос «Почему?» он ответил: «Я просто не люблю футбол». (улыбается)

— Для чего тебе нужно было образование?

— Родители вбили мне в голову, что высшее образование необходимо. Особо не думал над тем, куда пойти. В итоге закончил специальность «Эксплуатация и реновация морской техники».

— Когда приехал в Петербург, какие были мысли?

— Первое время жил на сбережения, которые заработал в футболе и которые отсудил у «Белшины». Параллельно советовался с отцом, куда мне пойти дальше. Потом как-то встретился за кружкой пива с Денисом Шубиным, моим старым приятелем еще с детских времен. Разговорились, и он сказал, что в «ПетербургГазе» большое внимание уделяют спорту, который курирует Владимир Евтушенко. Пришел на тренировку и начал потихоньку играть за эту команду. Через какое-то время в компании появилась должность, на которую я устроился. На работе я встретил свою будущую жену, чему очень рад.

— Параллельно ты начал играть в «Золотом»? Как ты туда попал?

— В «Золотой» мне помог перейти Коля Андреев. Виктор Егоров в то время как раз ушел из «ПетербургГаза» в «Золотой» и позвал Колю поиграть в летнем первенстве по мини-футболу и в формат 8х8. Коля рассказал мне про финансовую составляющую, про тренировки. Я пришел на просмотр и, видимо, приглянулся Виктору Егорову. В итоге был заявлен за команду в оба турнира. Это были первые два месяца тренера в команде, Егоров начал ставить тактику, подбирал под нее игроков. Было интересно. 

— Какие условия были тогда в «Золотом»?

— Зарплата от пяти до десяти тысяч, в зависимости от уровня, статуса. Плюс премиальные — по 2000 за победу. То есть около 18 тысяч рублей в месяц в качестве дополнительного заработка можно было получать. Плюс две тренировки в неделю.

— А почему ты ушел из команды?

— Я бы не сказал, что ушел. Скорее, меня «ушли». Мы с Валерой Онилой и Костей Анисимовым на майские праздники запланировали отдых с семьями и заранее купили туры. Именно на это время выпал московский турнир КФЛ. В команде провели опрос: «Кто может участвовать?» Мы с Валерой без зазрения совести поставили «минус». Последовал звонок, мы объяснили ситуацию, сказав, что можем поехать только на два дня. Начались намеки на то, чтобы мы сдали путевки. Естественно, мы не согласились —  оплатить штрафы за сданные путевки руководство не захотело. В итоге все свелось к какому-то ультиматуму — либо семья, либо «Золотой». Выбор был очевиден. Нам сказали сдать форму на следующей тренировке. Вот так закончилось мое выступление за «Золотой».

— «Золотой» — это «Зенит» любительского футбола Петербурга?

— «Золотой» — это хорошо организованная структура любительского клуба. Начиналось, я так понимаю, все по «фану». Команда хорошо спонсировалась Алексеем Феликсовым, выезжала на различные турниры за рубеж. Я бы больше назвал эти турниры «каталонско-сельскими». Они выигрывались на одной ноге, а ребята кайфовали и отдыхали на пляже. Сейчас, конечно, все стало посерьезнее, но я общаюсь со многими игроками из «Золотого»: их там держат только финансы. Все-таки очень тяжело терпеть военные обычаи тренера. Если что-то болит — выходи и играй. То же самое и по поводу смены покрытия. Для моих ахиллов это была беда. А приходилось играть и в мини, и на траве. Получается маленькая военная диктатура. С другой стороны, за счет этого команда и выигрывает — подбор игроков и железная дисциплина.

— Для тебя матчи против «Золотого» принципиальные?

— Хочется их обыграть, потому что они лидеры если не российского, то любительского футбола Санкт-Петербурга. А многолетнего лидера хочется сместить.

— Ты недавно говорил, что немного устал от футбола. Карантин помог отдохнуть?

— Помог, конечно. Хочется уже на поле, побегать. Дома получается максимум пресс покачать. После карантина еще придется набирать форму, причем быстро.

— В «Спортинг-лиге» ты выступаешь за «УСЗ Газпром». Какие перспективы у команды в текущем турнире?

— По составу у нас подбирается очень хорошая команда. Знаю Стаса Яблокова, о Лесковиче много слышал, с Гаврусом уже неплохо познакомился. Подбор исполнителей очень хороший. Не знаю, на что можно рассчитывать, потому что не представляю себе уровень соперничества в первом дивизионе. Если уровень команд будет, как у «Победы», то можем рассчитывать на многое. Если это одна из самых слабых команд в дивизионе, то придется поднапрячься. Надеюсь, что команду усилит Кирилл Костин. Чем больше будет таких игроков, как Кирилл, тем выше цели можно будет ставить.

Фото: ФК «Сатурн»; ФК «Нафтан»